Дмитрий левицкий рестораны
Бизнес рос, и в году Дмитрий стал искать новые возможности для инвестиций. Несмотря на 12 лет в ресторанном бизнесе, Левицкий не считает себя ресторатором. Мне, конечно, такие презенты нравились, но не все, причем если не нравились — то прямо-таки в самый дальний ящик под кровать и забыть. Сегодня уже не уследишь за количеством баров, которые открываются.
Начинал с консалтинга для ретейла, а в м открыл свой первый бар «Куклы Пистолеты», который проработал 7 лет. Левицкий всегда экспериментировал с форматами. В его послужном списке — пространство One door community с мясным рестораном Meat Puppets, баром, тату-салоном, крафтовым пабом с кинотеатром и суши-баром; образовательный туристический проект для рестораторов Gastroly; бар-корт «Профсоюз» с 22 барами под одной крышей; алкобуфет, а также открытый в году бар в японском стиле.
Некоторые его проекты отмечены премиями. Например, «Профсоюз» победил в номинации «Лучший бар» в ресторанном рейтинге GQ, а также вошёл в десятку финалистов премии «Пальмовая ветвь ресторанного бизнеса — ». Предпринимательскими проектами Дмитрий занимается с детства: школьником разводил попугаев, студентом — устраивал дискотеки с платным входом и торговал ложками.
С тех пор он ни разу не работал в найме. Шесть лет спустя компания разрослась до 30 филиалов и проводила в месяц несколько тысяч проверок с помощью «тайных покупателей». В штате работало 15 консультантов по ретейлу, которые проводили семинары по всей стране. Основатели купили квартиры, машины — чувствовали себя, по скромной оценке Левицкого, неплохо.
Бизнес рос, и в году Дмитрий стал искать новые возможности для инвестиций. Благодаря консалтингу он хорошо разбирался в ретейле и ресторанном бизнесе, поэтому выбирал из этих двух направлений.
Подумывал открыть сеть магазинов — но стартового капитала не хватало, и тогда предприниматель вместе с партнёром Георгием Карпенко запустил проект, который со временем стал знаковым местом в Москве, — бар «Куклы Пистолеты».
Георгий Карпенко теперь партнёр Дмитрия во всех бизнесах, включая управляющую компанию. Изначально бар запускали для души, но кризис года всё резко изменил. За год мы сократили штат до трёх человек, а денег хватало только на их зарплату», — вспоминает Дмитрий. В итоге «основной» бизнес продали партнёрам, чтобы дофинансировать бар. Так проект стал главным и единственным бизнесом, от которого зависел весь доход Дмитрия.
Чтобы быстро вывести «Куклы Пистолеты» на безубыточность, а потом — на прибыль, «пришлось пахать». Основную часть работы партнёры выполняли сами: приглашали людей к сотрудничеству, придумывали, чем зацепить аудиторию.
Популярность бар заработал в том числе благодаря игровому названию. По задумке предпринимателей, оно должно было привлечь внимание и «заякорить» людей, похожих по вкусам на самих создателей. А посетители поняли по-своему и часто ассоциировали название бара с популярной тогда песней группы «Звери» — «Дожди-пистолеты». Так или иначе, нужный тон для авторского заведения оказался идеальным. И тут всё просто: придумываешь название, которое тебя самого бы кольнуло и прикольнуло, и люди, которые с тобой на одной волне, воспринимают это так же.
Ещё одна фишка, которую использовали создатели, — возможность обменять куклу на коктейль. На барной стойке каждый желающий мог передать сотруднику куклу и взамен получить бесплатный дринк. Инициатива подогрела интерес публики и помогла обыграть название бара.
Несмотря на то, что заведение находилось в совершенно непроходном месте, «где-то за углом на втором этаже», оно быстро набрало обороты.
Читайте также. Битва гастропабов на окраине: чей успешнее? Новые рестораны Москвы. Не потому, что рок-н-ролл умер, а потому что самим создателям так же, как и ценителям их проектов, в большинстве которых — представители сильной половины человечества, стало нужно не только выпивать в кругу близких по духу друзей, но и красиво ужинать где-то с женой или девушкой.
Общим с остальными проектами остаётся то, что Дмитрий Левицкий и Гоша Карпенко не пытаются притянуть тренды и модные идеи, а просто добавляют в ресторан то, что любят сами: яркий, но расслабленный интерьер, похожий на стильные апартаменты холостяка, правильный музыкальный ряд, вечеринки по пятницам и субботам, более пятидесяти сортов рислинга, подобранных так, что они могут заменить и превзойти любые другие сорта белого вина.
Создатели проекта чётко осознают, что скорость в современном мире играет если не решающую, то очень важную роль, поэтому 2 января будут запущены самые быстрые завтраки в районе.
Действовать они будут ежедневно с до Рекомендуем попробовать: яйцо «Бенедикт» на булочке бриошь со свиным окороком руб. Ещё в центре зала гостей ждёт станция с готовыми закусками-стартерами, что делает время подачи первого бокала и сопровождения к нему супербыстрым.
Судя по названию, проект всё-таки несёт мужской характер, но, как и в жизни, зачастую идеальный мужской мир создают женщины. Составляя меню , шеф-повар Ольга Морозенко создавала понятные блюда, но обязательно с какими-то небанальными ингредиентами или техниками приготовления.
Рекомендуем начать с запечённого баклажана со страчателлой руб. В качестве основных блюд предлагаются томленая грудинка с кремом из сельдерея руб. Всего: 4 2. Это часть маркетинга, которая влияет на основной бизнес? Пока заметного влияния на рестораны мы не видим, но на личный бренд, конечно, телевидение влияет. Но надо понимать, что люди, которые смотрят телевизор, не ходят в Riesling Boyz.
Это очень разные аудитории. Телевидение остается для меня хобби. Очень трудно и достаточно недальновидно строить стратегию на такой зыбкой теме. Она больше подпитывает личную узнаваемость — тебя по-другому воспринимают люди, например, владельцы помещений. Наверное, чем выше средний чек, тем это важнее. Людям интересно, из чьих рук они берут еду, кто разламывает их хлеб.
Если ты работаешь, например, в «Шоколаднице» или даже в «Кофемании» — людям все равно. Это просто разный тип маркетинга. Ты можешь раскручивать себя, шефа, блюдо или какую-то кухню — вариантов несколько.
Но персональный брендинг ресторатора выстроить проще всего, если есть действительно яркий человек у руля. Повара же очень часто талантливы в еде, но не могут выступать. Очень редко попадается все вместе. У вас есть Telegram-канал, вы идете на телевидение и все больше становитесь медийным спикером. Чего вы ожидаете от этой активности?
Есть просто общее ощущение, что медийность — штука важная и нужная и можно из нее что-то извлечь. Хотя что конкретно из нее извлекать, пока не очень понятно. Я вижу преимущества в известности. Например, мы боремся за помещение и имеем очевидный плюс в глазах конкурента, просто потому что я человек из телевизора.
Или мы проводим фестивали, где людям важно, что не просто кто-то проводит мероприятие, а человек из телевизора. Люди по-другому относятся к тебе. В этом году я впервые начал всерьез рассматривать себя как человека, готового рекламировать что-то.
Я раньше не делал этого. Но времена голодные — пандемия.
К тому же когда известный бренд предлагает тебе деньги, зачем отказываться? Одно время все рекламодатели хотели Аркадия Новикова, и каждый месяц в разных медиа выходили спецпроекты с ним.
Потом был интерес к Борису Зарькову. А сейчас потихоньку начался интерес к маленьким талантам. А у вас более 55 подписчиков, насколько я помню. Дети», и в шоу со звездами на ТНТ. Плюс, работает «Gastreet». Во время фестиваля я ежегодно узнаю примерно новых людей, которые приезжают из регионов, СНГ, отовсюду. Например, Илья Захаров невероятно популярен как главный шеф в Сочи. Насколько я знаю, когда он делает мастер-классы, все к нему идут, потому что он человек из телевизора.
Вопрос в том, у кого популярен человек. Когда, например, мой друг Саша Белькович, который ведет на СТС кулинарное шоу, приезжает на Gastreet, я не могу поставить его мастер-классы для профессиональных шефов.
Он сам последние годы выстраивал свой бренд как шеф для домохозяек. У нас он отвечал за спортивную секцию. То же самое Ивлев. Телевизор же не врет. Но в профессиональной среде, конечно, Костя давно уже никакой не шеф, он сменил профессию.
Профессия омолаживается, и за счет этого появляется больше экспериментов, дерзости, попыток попробовать новое. Но не хватает школы. Да и школы-то уже у многих хватает. Мы не могли представить лет назад наличие плеяды тех же самых зарьковских ребят — Истомина, Лосева. Мы сейчас смотрим молодые таланты по разным направлениям, собеседуем. Питер взрастил молодежь, которая учится, ездит на мастер-классы.
Просто гастрономия в Москве становится более востребованной. Обычные люди начинают интересоваться едой и активнее ходить в рестораны.
Мы прошли эпоху «Цезаря», когда все шли в ресторан и ели одно и то же. И это была гастрономия. Когда вспоминаешь такие факты, понимаешь, как все изменилось. Люди готовы прийти и попробовать что-то интересное. Они уже ждут от ресторана не просто «Цезарь с креветками» или «Цезарь с курицей».
Когда мы делали Riesling Boyz, мы ставили на интересную еду.
И теперь для многих эта еда уже «нормальная». Ведь у нас есть интерес к локальному продукту, но не хватает гастрономических мощностей. Это вопрос даже не системы «ресторан и поставщик», а системы «ресторан, поставщик и потребитель с другой стороны».
Когда потребитель будет готов прийти и понять, что сейчас не сезон томатов и поэтому их нет, тогда это будет работать. Но пока потребитель хочет, чтобы его любимый салат с томатами был всегда. Так ведь многие тоже сейчас делают.
Например, Leo в Ростове-на-Дону. Люди, условно, в Италии, понимают, что сейчас не сезон чего-то и они не будут пытаться заказывать блюдо с этим продуктом, увидев, что оно вычеркнуто из меню. Наш массовый потребитель к этому пока не готов. Ты получаешь разборки и недовольство гостя, который развернулся и ушел. У нас, например, есть в меню буррата. Она полгода с хурмой, а полгода с томатами. Иногда мы объясняем людям, что хурма есть только в определенный сезон, поэтому не надо ругаться.
На простых вещах люди постепенно понимают. Вот ресторан с утра пришел на работу, ему нужна поставка, а не разборки с фермером, что у него огурцы сегодня не уродились. Вчера были большие, хрустящие, сладкие, зеленые, а сегодня они сморщенные. Должно пройти время: мы занимаемся сыроварением меньше 10 лет. Та же неровная ситуация и с вином, и мясом. На нее все-таки влияет переизбыток спроса. Все идет через Москву. Но, к сожалению, медленнее, чем могло бы быть. В масштабах Москвы. А в масштабах моей жизни и того факта, что уже скоро пенсия, а еще ничего не изменилось — медленно.
Хотелось бы приехать на Черное море и есть черноморские продукты, а не норвежский лосось. Это целая история насчет того, что там лосось стоит дешевле, чем местный продукт. У меня в Сочи был ресторан «Гроза» — самая большая наша неудача, когда мы похоронили 70 млн рублей. Мы приезжали туда как раз, чтобы открыть пространство с локальными продуктами.
Но локальный гость не хочет есть местный продукт. Он может поесть его и дома: «Мне, пожалуйста, привезите заморское». Почему, например, у нас до сих пор нет русской кухни?
Мы сами ее не хотим.
